Пограничный легион [сборник] - Зейн Грей

При свете дня вся атмосфера лагеря казалась иной, и теперь главным лицом был Келлз. Вскоре, приведя себя в порядок, Джоун вернулась к костру. Ей очень хотелось есть. Гулден легко и ловко навьючивал на лошадей тюки, Пирс подтягивал подпругу у ее лошади. Келлз снова стал почти прежним — впервые после ранения.

Скоро кавалькада тронулась в путь. В седле Джоун никогда не замечала времени. Ее радовало движение, радовала меняющаяся панорама. А теперь еще дорога вела ее в неизвестность: к страху и надежде, боли и радости — в конце пути стоял Джим Клив. В былые времена она им пренебрегала, смеялась, вертела, как ей заблагорассудится, только не любила его и не боялась. Характеристика, данная Джиму бандитами, поразила ее до глубины души, она не знала, что и думать. Всю дорогу мысли ее были заняты им одним: она мечтала о встрече и боялась ее, молилась за него, строила разные планы.

Около полудня кавалькада выехала из каньона в широкую долину, окруженную высокими округлыми горами. На пологих зеленых склонах паслись скот и лошади. Долину надвое рассекала широкая, мелководная шумливая речка. По следам на перекрестьях троп Джоун поняла, что тут проезжает много народа и что лагерь бандитов где-то совсем близко.

Погонщики повели лошадей через речку, пересекли долину и направились к ущелью на другой стороне. Ущелье было узкое, с обрывистыми склонами и загроможденными камнями дном, но с хорошей тропой. Вскоре оно вывело их в другое, изумительно красивое V — образное ущелье, совсем не похожее на глубокие, замкнутые каньоны. По ровному дну его бежал ручей, вокруг высились ели, сосны, а кое-где и гигантские пихты. От обилия цветов поросшие густой травой склоны казались розовыми. В верхнем конце ущелья виднелись хижины, довольно далеко отстоящие друг от друга. Значит, это и был Горный Стан.

У первой хижины, из которой с приветственными возгласами вышло несколько человек, караван разделился. Тут остался Гулден и его вьючная лошадь, остальные поехали дальше. Вуд погнал вьючных лошадей направо, вверх по пологому склону, и Пирс, ехавший рядом с Келлзом, сделал Джоун знак следовать за ними. Вскоре они подъехали к террасе, поросшей редкими елями, среди которых виднелась большая бревенчатая хижина. Она была выстроена совсем недавно, как, похоже, и все остальные, ни одна из которых еще не видела зимы: пазы меж бревнами оставались незаконопаченными. Постройка была самая примитивная — ряды уложенных друг на друга бревен с крышей из накрытых дерном жердей. Эта крыша, низкая и почти горизонтальная, выступала далеко вперед и переходила в покоившийся на столбах козырек крыльца. С одной стороны к хижине примыкал загон для скота. На месте двери и окон зияли чернотой пустые проемы. Снаружи на передней стене висели седла и сбруя.

Быстрым, острым взглядом Джоун окинула мужчин, вышедших им навстречу. Джима среди них не было. Сердце, поднявшееся было к горлу, вернулось на свое место, дышать стало легче. Как же ей с ним встретиться?

Келлз перенес последний переезд много лучше, но с лошади его все же пришлось снимать. Собравшиеся столпились вокруг Пирса, каждому хотелось чем-нибудь помочь, но Келлз поборол слабость и сам вошел в хижину. Джоун помог войти Бейт Вуд.

Внутри темноватой длинной комнаты она увидела сложенный из камня очаг, грубые скамьи и стол; на полу грудой лежали шкуры и одеяла, на стенах висело оружие и фонари. В дальнем конце виднелись беспорядочно составленная кухонная утварь и полки с припасами.

Внезапно раздался нетерпеливый голос Келлза. Громкие вопросы, предложения, советы — все смолкло.

— У меня больше ничего не болит. Все в порядке. Просто я еще слаб и очень устал. Вот, ребята, моя жена… Джоун, вон там за стеной есть комната. Устраивайся, как тебе хочется.

Джоун с радостью приняла предложение. В задней стене виднелся дверной проем, завешенный одеялом. Отдернув одеяло, Джоуи увидела, что сразу за ним круто вверх шли несколько ступенек. Они вели в небольшую светлую хижину, состоявшую из двух комнат, разделенных жердяной перегородкой. Джоун отпустила одеяло и поднялась наверх. Оглядевшись, она поняла, что это вовсе не отдельная хижина, а как бы второй этаж первой — единственной дверью в ней была та, через которую она только что вошла. Окон там не было, свет проникал через пазы между бревнами. Внутреннее убранство составляли широкая деревянная лежанка с ворохом одеял, полка, на стене над ней помутневшее расколотое зеркало, стол, составленный из ящиков, и фонарь.

Пол был фута на четыре выше, чем в первой хижине. В самом низу лестницы, у стены стояло полдюжины гладко обструганных жердей. Назначение их Джоун поняла с первого же взгляда: их вставляли в пазы вверху и внизу дверного проема и, таким образом, надежно закрывали вход. Стоя на последней ступеньке, Джоун заглянула через верхний край болтающегося одеяла в большую комнату, но ничего не увидела: разница между уровнями дверных проемов была слишком велика. Комнаты были удобны, тут Джоун могла, наконец, уединиться и, при необходимости, забаррикадироваться от непрошеных гостей. Джоун исполнилась благодарности к Келлзу — такой предупредительности она от него не ожидала.

Осмотревшись, она прилегла отдохнуть и собраться с мыслями. В новом жилище ей и в самом деле было неплохо: в щелях меж бревен гнездились птицы; по балке вдруг пробежал бурундучок и что-то ей пискнул; сквозь щель у самого лица виднелся куст шиповника и зеленый склон ущелья; мягкий, теплый, душистый ветерок играл ее волосами. Как странно, что в логове бандитов может быть красиво и приятно, что время здесь идет так же, как везде, что над головой светит солнце и синеет небо. Скоро Джоун почувствовала, что не в силах больше бороться с усталостью — веки сами собой слипались, — и решила, что полежит, не засыпая, с закрытыми глазами, подумает, послушает, подождет, что будет. Однако, несмотря на все старания, тут же заснула и спала, пока ее не разбудил какой-то шум. Цвет неба на западе сказал ей, что дело идет к вечеру, значит, она проспала несколько часов. К ней кто-то стучался. Джоун встала и отдернула одеяло-занавеску. У входа стоял Бейт Вуд.

— Ужин готов, мисс, — сказал он, — вам принести?

— Да, спасибо.

Через несколько минут Вуд вернулся, держа в руках крышку от ящика, на которой дымились сковороды и чашки, и протянул Джоун этот примитивный поднос.

— Знаете, мисс, я ведь первоклассный повар, когда есть из чего готовить, — заметил он с улыбкой, совершенно преобразившей его жесткое лицо.

Джоун тоже улыбнулась и поблагодарила его. Видно, кладовая у Келлза была полным-полна, и Джоун, уже много дней сидевшей на грубой, невкусной пище, ужин показался роскошным. Пока она ела, занавеска зашевелилась, и появился Келлз. Однако в комнату он не вошел — опустив за собой одеяло, остался стоять на пороге. Он был без куртки, чисто выбрит и казался совсем другим человеком.